Этого выдающегося мастера эпохи Просвещения иногда называют проклятым. И для такого определения есть основания. Королевский архитектор, он выполнил большое количество построек разного назначения: частные дома и загородные павильоны, театр, солеварня, тюрьма, идеальный город при производстве соли. Хоть.

Пропилеи — парадный торжественный проезд или проход, образованный портиками и колоннадой.

и сочувствующий Республике, во время Великой французской революции, он был заключен в тюрьму. Почти все его постройки были снесены в XIX веке, частично потому, что олицетворяли собой ненавистный режим, частично — из-за несоответствия новым, более романтическим, вкусам в архитектуре. Но Леду словно предвидел печальную участь своих творений и тщательно задокументировал собственные мысли об архитектуре в объемном труде, который называется «Архитектура, рассмотренная в отношении к искусствам, нравам и законодательству».

Первый том вышел в 1804 году, за два года до смерти зодчего, он посвящен идеальному городу и представляет нам Леду таким, каким он хотел бы остаться в истории архитектуры. Второй том был опубликован лишь в 1847 году и наглядно, при помощи гравюр, демонстрирует выполненные мастером в первой половине жизни заказы. Довольно тяжеловесное название трактата скрывает за собой и не менее тяжелый для восприятия текст, который маскирует свой истинный смысл за множеством аллюзий и на первый взгляд не имеющих отношения к архитектуре размышлений. Сам Леду объясняет это тем, что художник всегда должен находиться во власти вдохновения: и во время творчества, и во время письма. Под его вдохновенной рукой таможенные заставы из помещений сугубо утилитарных превращаются в величественные пропилеи Парижа, дом известной танцовщицы становится храмом Терпсихоры, прозаические торговые склады являют собой сады, где властвуют Зефир и Флора. Можно привести множество других, не менее диковинных аллегорий. Вероятно, именно трудности в восприятии этого объемного труда и сыграли с его автором злую шутку — Леду был совершенно забыт более чем на два века.

«Возвращение» Леду в историю архитектуры началось только в XX столетии, сначала в США, затем и на родине, во Франции. Эмиль Кауфман, историк искусства венской школы, провозглашает его, ни много ни мало, отцом современной архитектуры, предшественником Ле Корбюзье. Книга Кауфмана, которая так и называется «От Леду до Ле Корбюзье. Происхождение и развитие автономной архитектуры», вышла в Америке в 1933 году, куда эмигрировал ее автор после прихода к власти в Германии Гитлера. Термин «революционные архитекторы» появляется здесь впервые. Кауфман искал обоснования для авангардного искусства своего времени в эпохе Великой французской революции, времени явного перелома и сдвига существующих культурных (а также политических и социальных) устоев. Выдвинув идею революционных архитекторов и их революционной архитектуры, впервые претендующей на автономность, он находился в русле горячо обсуждаемого в начале XX века вопроса о проблеме отношений культуры инноваций (авангарда) и политической революции. Последующие исследователи творчества Леду выявляли некоторые формальные и методологические недостатки трудов Кауфмана, но, повторимся, «возвращение» архитектора в историю искусства состоялось благодаря именно работам немецкого искусствоведа. Так постепенно, в течение XX века, архитектурное и теоретическое наследие Леду открывалось и осмысливалось; спустя