Старообрядческий «стиль» рождался прямо на ходу в студиях архитекторов начала XX века. И основанием для него становились не только ученые штудии средневековых памятников, но и подчеркнуто субъективная, характерная для модерна, трактовка древних форм.
Старообрядческое зодчество стало важнейшей сферой бытования и развития отечественной версии национально-романтического модерна, или неорусского стиля. Большое значение в его формировании имели эксперименты в области обновления декоративно-прикладного искусства, очагами которого были художественные кружки в подмосковном Абрамцеве и Талашкине близ Смоленска. Архитектурнохудожественные опыты В. М. Васнецова (церковь в Абрамцеве, фасад Третьяковской галереи и т. д.) продемонстрировали неведомую профессиональным зодчим XIX века свободу обращения с историческими прототипами. Приемы гротеска, спонтанно апробированные Васнецовым в каменной церквушке, получили развитие в деревянных выставочных сооружениях, в том числе в павильонах Русского отдела на Международной экспозиции в Глазго, созданных Шехтелем как вариация на тему традиционного зодчества Русского Севера.
Декор западного и северного фасадов храма
О значении темы Русского Севера в контексте культуры Серебряного века уже было сказано в связи с упоминанием о Ярославском вокзале. Но здесь надо отметить, что северные аллюзии были изначально сильны в старообрядческом храмостроении, и не случайно: там, в северорусских губерниях нашли спасение и культивировали свою самобытную традицию последователи тех, кто в XVII веке не принял реформы Никона. Свершавшаяся на глазах материализация прежде сокровенной Руси закономерно вызывала в умах мыслителей и художников Серебряного века образ легендарного, сокрытого на дне озера Светлояр града Китежа. Его очертания фантастическими контурами проступали на фасадах старообрядческих храмов в Малом Гавриковом (1909-1911) и Токмаковом (1907-1908) переулках, построенных по проектам И. Е. Бондаренко, в свое время работавшего помощником Шехтеля.
Вид на церковь с юго-запада.
.
Церковь Живоначальной Троицы в Балакове — единственная старообрядческая постройка Федора Осиповича. Несмотря на это, в силу таланта и богатейшего творческого опыта ему удалось создать вещь незаурядную и заметную на фоне аналогичных работ коллег-современников.
Село Балаково под Самарой в начале XX века имело славу хлебной столицы Поволжья (в 1913 году ему присвоен статус города). Связано это было с развитием транспортных коммуникаций. Крупнейшая торговая пристань Самарской губернии — Балаково — с прокладкой железной дороги превратилась в место схождения водного, железнодорожного и сухопутногужевого путей. Разумеется, это благотворно отразилось на материальном статусе местных предпринимателей, большинство из которых принадлежало к старообрядчеству. Именно из той среды происходил Анисим Михайлович Мальцев, заказчик строительства Троицкой церкви. Мальцевы имели репутацию «хлебных королей», их семейное дело было поставлено крепко: Анисим проживал в Балакове, осуществляя поставки хлеба в Москву, где жил его брат Паисий, занимавшийся сбытом товара. Братья были связаны со старообрядцами Рогожской слободы и принадлежали к тому же толку старообрядчества, что и знаменитые москвичи — фарфорозаводчик М. С. Кузнецов, меценаты К. Т. Сол-датёнков и С. Т. Морозов.
