Строительство С. П. Рябушинским особняка на Малой Никитской улице, несомненно, стало одним из тех «широких жестов», имевших цель не только обустроить семейное гнездо, но и продемонстрировать причастность домовладельца всему прогрессивному в новейшей культуре. Рябушинский был членом одного из крупнейших кланов промышленников-старообрядцев. После окончания Московской практической академии коммерческих наук он становится управляющим торговой частью «Товарищества мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями» и входит в права совладельца семейного банкирского дома. Вместе с тем Степан Павлович действительно хлопотал не только о приумножении фамильного капитала. Его занимала задача модернизации России, наращивания ее научно-технического потенциала. Вместе с братом Сергеем он в 1916 году учредил «Товарищество Московского автомобильного завода», известного как АМО (впоследствии ЗИЛ).
Фрагмент мозаичного фриза на фасаде и решетка балконного ограждения
Фасад особняка по ул. Спиридоновке
Фасад особняка по ул. Малой Никитской (современный чертеж) и план 1 -го этажа
Деталь фасада
Но индустриальный прогресс не мыслился им в отрыве от духовных ценностей. Во второй половине 1900-х годов Рябушинский начинает издавать старообрядческий журнал «Церковь» и активно занимается общественной деятельностью. Он был знатоком, исследователем и увлеченным коллекционером иконописи и церковной утвари, скупал иконы по всей России и собрал в результате одну из лучших коллекций, при которой функционировала и реставрационная мастерская. Мечтам Рябушинского открыть собственный музей русской иконы не было суждено осуществиться из-за Первой мировой войны и последовавшей за ней революции. В 1917 году Рябушинский эмигрировал. Он скончался в Милане в 1942 году. Часть его собрания в советские годы поступила в Третьяковскую галерею.
Само расположение участка у перекрестка Спиридоновки и Малой Никитской содержало значительные выгоды. Вместо одного уличного фасада, как это было, например, в расположенном неподалеку особняке 3. Г. Морозовой, здесь возникали сразу три, что обеспечивало полноценное восприятие дома как трехмерной композиции. Объем здания помещен в глубине участка. Вместе с тем Шехтель связывает его с улицей за счет крыльца, выдвинутого на красную линию Малой Никитской. Наличие крыльца — единственное, что выделяет этот фасад среди остальных: нет никакой иерархии между главным и второстепенным. Невысокая металлическая ограда на оштукатуренном цоколе не столько ограждает участок, сколько привлекает взгляд, заманивая круговращением кованых спиралей.
Лестничный холл.
.
Принципиальная новизна особняка заключалась в полном отказе от цитирования каких-либо стилевых прототипов.
Витрины с коллекцией нэцке, собранной М. Горьким
Первое, что бросается в глаза, — это огромные окна, почти равные ширине комнат. Затем — их переплеты, в рисунке которых прямые линии сведены к необходимому минимуму. Стоит добавить, что каждый из переплетов уникален, рисунок его больше ни разу не повторяется.
Расположение и размер оконных проемов позволяют отчасти разгадать внутреннюю структуру дома — она четко соответствует разделению жилых и вспомогательных помещений. Ни с каким иным нельзя спутать большое окно столовой, а узкие окошки, взбегающие по диагонали, выдают расположение служебной лестницы.
Здесь, пожалуй, впервые у Шехтеля модерн заявляет о себе как об архитектуре парадокса. Весь особняк Рябушинского — это сочетание несочетаемого и вместе с тем,